Анна Иоанновна, герцогиня Курляндская
Или зарисовки о житье-бытье одной московской царевны, будущей российской императрицы
Ну вот давайте признаемся, какие у нас возникают ассоциации с именем императрицы Анны Иоанновны?
Ледяной дом, раз. Разные карлики, карлицы, шуты при дворе и их бесконечные драки, два. Бироновщина, три. Засилье иностранцев у престола, четыре. Казнь архитектора Еропкина (это вообще ужас), пять. Тайная канцелярия, допросы с пристрастием, – в общем, всё, что припоминается из фильма «Михайло Ломоносов» и исторических романов.
Ещё и внешность подвела – с портретов на нас смотрит толстая, некрасивая и грубая женщина. Может, портреты преувеличивают?
Давайте попробуем немного реабилитировать грозную императрицу. А то как-то обидно – получается такой одиозный исторический персонаж.
Ещё и внешность подвела – с портретов на нас смотрит толстая, некрасивая и грубая женщина. Может, портреты преувеличивают?
Давайте попробуем немного реабилитировать грозную императрицу. А то как-то обидно – получается такой одиозный исторический персонаж.
Дочь царя Ивана.
Жила-была одна царевна. Жила она в высоком тереме, в царских палатах зимой, в загородном дворце в Измайлово летом. В допетровской Руси царские дочери жили настоящими отшельницами – строже, чем монахини в монастырях. С самого детства из года в год полный затвор, посты по церковному уставу, молитвенное правило. Всё это исключительно в компании мамушек, нянюшек и других царевен. Из развлечений – поход в церковь. Причём, даже в церкви царевны находились не на людях, боже упаси – они стояли на богомолье в закрытых помещениях, где их никто не мог увидеть. Не говоря уже о том, что царевны никогда не общались и не разговаривали ни с какими посторонними людьми, особенно с мужчинами. Кроме отца они могли видеть только патриарха и духовника.
И нет, это не до замужества, как вы, наверное, подумали. Ни о каком замужестве для царевен не было и речи, царских дочерей не выдавали замуж. Православная вера не позволяла выйти за иностранного принца, а отеческий обычай – за русского вельможу.
Судьба у русских царевен была незавидная.
Ведь князья и бояре на Руси считались для царя теми же холопами. Хотя интересно, что царевичи, наоборот, невест (будущих цариц) себе выбирали именно из русских боярских семей.
В общем, судьба у царевен была незавидная – они коротали жизнь в теремах, к старости иногда перебирались на жительство в монастырь и принимали постриг, а после смерти отправлялись в фамильную усыпальницу.
К счастью для Анны Иоанновны, средней дочери московского царя Иоанна Алексеевича, её дядя Пётр I решил изменить старинные обычаи. Во-первых, к Анне и её сёстрам приходили какие-никакие учителя. Во-вторых, царь стал задумываться о династических браках. А поскольку его собственные дочери были для этого ещё малы, Пётр начал с племянниц. У его покойного брата Иоанна оставались три дочери – Екатерина, Анна (наша героиня) и Прасковья, и царь приказал им в 1708 году вместе с матерью Прасковьей Федоровной переезжать в Петербург.
В общем, судьба у царевен была незавидная – они коротали жизнь в теремах, к старости иногда перебирались на жительство в монастырь и принимали постриг, а после смерти отправлялись в фамильную усыпальницу.
К счастью для Анны Иоанновны, средней дочери московского царя Иоанна Алексеевича, её дядя Пётр I решил изменить старинные обычаи. Во-первых, к Анне и её сёстрам приходили какие-никакие учителя. Во-вторых, царь стал задумываться о династических браках. А поскольку его собственные дочери были для этого ещё малы, Пётр начал с племянниц. У его покойного брата Иоанна оставались три дочери – Екатерина, Анна (наша героиня) и Прасковья, и царь приказал им в 1708 году вместе с матерью Прасковьей Федоровной переезжать в Петербург.
Нелюбимая дочь и племянница
В новой столице всё было неуютным, непонятным, иноземным. Дом в новомодном голландском стиле тоже казался чужим. Но делать было нечего. Против воли царя не пойдешь, и семья Прасковьи Федоровны поселилась в Петербурге.
17-летний жених, герцог Курляндский, будущей тёще не понравился. Слишком молодой, худосочный, и по слухам любил выпить.
Первый иностранный жених появился в Петербурге в 1710 году. Это был 17-летний юноша, герцог Курляндский Фридрих Вильгельм. Ему предстояло выбрать себе среди племянниц Петра невесту. У Прасковьи Федоровны Салтыковой было три дочери, но старшая Екатерина («Катюшка-свет») была любимицей, а жених будущей тёще не понравился: слишком молодой, худосочный, и по слухам любил выпить. Да и герцогство его – задворки тогдашней Европы – бедное, крошечное и разоренное войной. В общем, жених незавидный. А поскольку Пётр I дал возможность выбора, то решила Прасковья Федоровна выдать за герцога Курляндии не старшую дочь, любимицу Екатерину, а среднюю Анну. Дело в том, что у Прасковьи Федоровны были непростые отношения со средней дочерью. И впрямь, она была как будто нелюбимой, постоянно словно чем-то раздражала.
Пётр I это решение поддержал, и в 1710 году на Васильевском острове в Меншиковском дворце сыграли свадьбу. Так и стала племянница Петра I Анна Иоанновна герцогиней Курляндской. Ей было семнадцать лет, жениху восемнадцать.
Пётр I это решение поддержал, и в 1710 году на Васильевском острове в Меншиковском дворце сыграли свадьбу. Так и стала племянница Петра I Анна Иоанновна герцогиней Курляндской. Ей было семнадцать лет, жениху восемнадцать.
Замужем Анна Иоанновна была недолго. Когда молодые люди через два месяца после свадьбы поехали домой, на родину мужа, им удалось добраться только до Дудергофа. Это район нынешнего Красного села, то есть ближайшие окрестности Петербурга.
Посмотрите на этого худого, затюканного подростка. Узнаёте? (Гравюра Ж-М Бенигерота, 1710-е годы, единственный существующий портрет Анны, герцогини Курляндской)
Там, на местной мызе, во время остановки герцогу стало плохо и он умер. По слухам от алкогольной интоксикации. Накануне (во время отвальной, надо полагать) он «состязался в питии» с самим Петром I. Конечно, юноше не позавидуешь, но давайте лучше пожалеем Анну Иоанновну – семнадцатилетняя вдова вернулась в Петербург, где её не особо ждали и встретили, прямо скажем, с раздражением и неприязнью.
Несмотря на это, Анна Иоанновна рада была вернуться домой, она изначально не хотела ни замуж, ни в Курляндию. Когда дело обернулось так, как обернулось, наверное, она подумала – мол, фуф, пронесло, может быть, разрешат теперь жить в Петербурге? Кстати, положение бездетной вдовы было в то время неважным. Нужно было или срочно выходить снова замуж, или идти в монастырь.
Прошел целый год, пока у Петра I дошли руки наконец разобраться с племянницей-неудачницей. И что вы думаете он решил? А решил он, что пусть Анна всё равно уезжает в Курляндию, и точка. Причём, той же дорогой. На всякий случай напомню – девушке девятнадцать лет. Замужем побыла два месяца. Жить негде. Дома пилит и недолюбливает мама. Дядя сумасшедший. С другой стороны, она как бы герцогиня. Делать нечего, Анна собралась, и в 1712 году поехала в Курляндию. В качестве помощника с ней отправили Петра Михайловича Бестужева, и вот тут девятнадцатилетняя Анна по-настоящему шокировала свою мать, Прасковью Федоровну. Потому что у неё закрутился роман с 48-летним Бестужевым, и об этом очень скоро все узнали.
Несмотря на это, Анна Иоанновна рада была вернуться домой, она изначально не хотела ни замуж, ни в Курляндию. Когда дело обернулось так, как обернулось, наверное, она подумала – мол, фуф, пронесло, может быть, разрешат теперь жить в Петербурге? Кстати, положение бездетной вдовы было в то время неважным. Нужно было или срочно выходить снова замуж, или идти в монастырь.
Прошел целый год, пока у Петра I дошли руки наконец разобраться с племянницей-неудачницей. И что вы думаете он решил? А решил он, что пусть Анна всё равно уезжает в Курляндию, и точка. Причём, той же дорогой. На всякий случай напомню – девушке девятнадцать лет. Замужем побыла два месяца. Жить негде. Дома пилит и недолюбливает мама. Дядя сумасшедший. С другой стороны, она как бы герцогиня. Делать нечего, Анна собралась, и в 1712 году поехала в Курляндию. В качестве помощника с ней отправили Петра Михайловича Бестужева, и вот тут девятнадцатилетняя Анна по-настоящему шокировала свою мать, Прасковью Федоровну. Потому что у неё закрутился роман с 48-летним Бестужевым, и об этом очень скоро все узнали.
Герцогиня
Итак, девятнадцалетняя Анна в 1712 году уехала из Петербурга в свое Курляндское герцогство. Хотя, погодите, что значит «свое»? Давайте хоть в двух словах вспомним о том, что собой представляла эта Курляндия в те прекрасные времена.
Митавский дворец. Правда, таким, как на картинке, он стал уже после смерти Анны Иоанновны. Ей же в молодые годы досталась гораздо более скромная резиденция.
Герцогство Курляндское в начале XVIII века – вассальная территория Польши. Столица – город Митава, где расположен герцогский замок. Позже он превратится в замечательный дворец, который сохранился до наших дней.
Правителем Курляндии был тот самый восемнадцатилетний Фридрих Вильгельм, который женился на Анне Иоанновне, да так неудачно, что умер сразу после свадьбы. Но и правителем он был, в общем-то, только на словах. И потому что был слишком молод, и потому что у него был дядя Фердинанд. Который тоже очень хотел править, но при этом жил отдельно в Гданьске, ибо его недолюбливали местные курляндские дворяне.
Не будем забывать и про русского резидента Бестужева, который вместе с Анной приехал в Митаву 1712 году. Он-то и заправлял в итоге всеми делами герцогства. Правда, после смерти Петра I ещё и Меншиков потянул свои руки к Курляндскому престолу.
Правителем Курляндии был тот самый восемнадцатилетний Фридрих Вильгельм, который женился на Анне Иоанновне, да так неудачно, что умер сразу после свадьбы. Но и правителем он был, в общем-то, только на словах. И потому что был слишком молод, и потому что у него был дядя Фердинанд. Который тоже очень хотел править, но при этом жил отдельно в Гданьске, ибо его недолюбливали местные курляндские дворяне.
Не будем забывать и про русского резидента Бестужева, который вместе с Анной приехал в Митаву 1712 году. Он-то и заправлял в итоге всеми делами герцогства. Правда, после смерти Петра I ещё и Меншиков потянул свои руки к Курляндскому престолу.
Мориц Саксонский
Уже не говоря про Морица Саксонского, внебрачного сына польского короля. Который, недолго думая, направился прямо к нашей Анне и предложил ей руку и сердце. Его даже местные дворяне признали за будущего герцога, да и Анна решила, что ей наконец-то улыбнулась судьба.
В Европе, правда, возник небольшой политический скандал, но его удалось замять.
Но тут как раз Меншиков узнал об этом и решил, что а не пора ли нам определить в Курляндию на постой двадцать полков русской армии? Пусть, как он писал Екатерине I, «все курлянчики иного мнения воспримут и будут то дело производить к лучшей пользе интересов Вашего величества».
В результате Мориц Саксонский бежал, его войско было разбито, а Россия стала без посредников контролировать Курляндию. В Европе, правда, возник небольшой политический скандал, но его удалось замять.
Так что, как вы видите, от Анны Иоанновны мало что зависело вообще, и она годами была чьей-то пешкой в политических играх вокруг этого, казалось бы, такого незначительного (но это только на первый взгляд) курляндского престола.
В результате Мориц Саксонский бежал, его войско было разбито, а Россия стала без посредников контролировать Курляндию. В Европе, правда, возник небольшой политический скандал, но его удалось замять.
Так что, как вы видите, от Анны Иоанновны мало что зависело вообще, и она годами была чьей-то пешкой в политических играх вокруг этого, казалось бы, такого незначительного (но это только на первый взгляд) курляндского престола.
Политика политикой, но сохранились письма Анны Иоанновны в Россию, которые она регулярно туда отсылала, живя в Курляндии.
Она годами была чьей-то пешкой в политических играх вокруг этого, казалось бы, такого незначительного (но это только на первый взгляд) курляндского престола.
Интересно, что писала она не матери, с ней отношения были всё хуже и хуже. Самым близким её человеком в России стала жена Петра I Екатерина Алексеевна (душевная женщина была, однако).
Петру I герцогиня Курляндская тоже писала. И вообще, сохранилось почти три сотни писем Анны Иоанновны в Россию. В которых кроме уморительной орфографии мы видим подобострастие бедной родственницы. В этих письмах несчастная Анна в первую очередь, конечно, клянчит денег, которых постоянно не хватало. Во вторую очередь просит, чтобы ее за кого-нибудь выдали замуж. Кроме того, поздравляет с разными праздниками, именинами, и проч., чтобы тоже напомнить о себе. Эти письма адресованы «батюшке-дядюшке», «матушке-тетушке» (Петру и Екатерине I), а также Меншикову и другим разным полезным людям – сильным мира сего.
Как же жилось Анне Иоанновне все эти восемнадцать лет в Митаве? Думается, что она скучала по родине. В Россию герцогиня всё таки иногда приезжала, и даже не только в Петербург, но и в подмосковное Измайлово, где прошло её детство. Но задерживаться в России надолго ей не разрешалось, там её никто пока ещё не ждал.
Её отношения с Бестужевым продолжались все эти годы. Престарелый вельможа был старше её почти на тридцать лет, но она к нему уже привыкла. И когда летом 1727 года по интригам Меншикова Бестужева из Курляндии отозвали, Анна была в отчаянии.
В течение одного только лета с июня по сентябрь она написала двадцать шесть слёзных писем в Россию с просьбой вернуть его обратно (это примерно по два письма в неделю). Но вдруг в октябре 1727 года поток этих жалобных писем прекратился.
Что же случилось? Нет, Бестужева не вернули. Более того, Меншиков, главный виновник всех её бед, который отозвал Бестужева в Петербург, уже сам ехал в ссылку в Сибирь.
Всё дело в том, что осенью 1727 года перед Анной Иоанновной появился Эрнст Иоганн Бирон, – да-да, тот самый, знаменитый.
Петру I герцогиня Курляндская тоже писала. И вообще, сохранилось почти три сотни писем Анны Иоанновны в Россию. В которых кроме уморительной орфографии мы видим подобострастие бедной родственницы. В этих письмах несчастная Анна в первую очередь, конечно, клянчит денег, которых постоянно не хватало. Во вторую очередь просит, чтобы ее за кого-нибудь выдали замуж. Кроме того, поздравляет с разными праздниками, именинами, и проч., чтобы тоже напомнить о себе. Эти письма адресованы «батюшке-дядюшке», «матушке-тетушке» (Петру и Екатерине I), а также Меншикову и другим разным полезным людям – сильным мира сего.
Как же жилось Анне Иоанновне все эти восемнадцать лет в Митаве? Думается, что она скучала по родине. В Россию герцогиня всё таки иногда приезжала, и даже не только в Петербург, но и в подмосковное Измайлово, где прошло её детство. Но задерживаться в России надолго ей не разрешалось, там её никто пока ещё не ждал.
Её отношения с Бестужевым продолжались все эти годы. Престарелый вельможа был старше её почти на тридцать лет, но она к нему уже привыкла. И когда летом 1727 года по интригам Меншикова Бестужева из Курляндии отозвали, Анна была в отчаянии.
В течение одного только лета с июня по сентябрь она написала двадцать шесть слёзных писем в Россию с просьбой вернуть его обратно (это примерно по два письма в неделю). Но вдруг в октябре 1727 года поток этих жалобных писем прекратился.
Что же случилось? Нет, Бестужева не вернули. Более того, Меншиков, главный виновник всех её бед, который отозвал Бестужева в Петербург, уже сам ехал в ссылку в Сибирь.
Всё дело в том, что осенью 1727 года перед Анной Иоанновной появился Эрнст Иоганн Бирон, – да-да, тот самый, знаменитый.
Бирон
Есть такой миф, что Бирон был чуть ли не конюхом при герцогском дворе. Конечно же, это неправда. Бирон происходил из дворянского рода, хотя и очень захудалого и незнатного . Он просто любил лошадей и хорошо в них разбирался. По некоторым сведениям Бирон в молодости даже учился в Кенигсбергском университете.
Трудно сказать, как и почему вдруг у Анны Иоанновны и Бирона возник роман в 1727 году, учитывая, что он уже давно у неё служил, около десяти лет, был и секретарем, и управляющим имением. Скорее всего, Бирон просто воспользовался удобным случаем.
Трудно сказать, как и почему вдруг у Анны Иоанновны и Бирона возник роман в 1727 году, учитывая, что он уже давно у неё служил, около десяти лет, был и секретарем, и управляющим имением. Скорее всего, Бирон просто воспользовался удобным случаем.
Существует миф, что Бирон был чуть ли не конюхом при герцогском дворе. Конечно же, это неправда.
Но известно следующее: в 1730 году Анна Иоанновна отправилась в Москву царствовать, и после утверждения на престоле сразу же вызвала к себе из Курляндии Бирона. Больше они никогда не расставались вплоть до её смерти. Тут можно было бы снять сюжет для передачи «Больше, чем любовь», но вот только жену-то куда девать? Бирон же ведь всё это время ещё и был женат!
Его избранницей в 1723 году стала двадцатилетняя фрейлина Анны Иоанновны — Бенигна Готлиб фон Тротта-Трейден. Известно, что эта девушка была «горбата и уродлива», портрета её мне найти не удалось, но также известно, что её болезнь не помешала ей родить троих детей и дожить до 79 лет.
Кстати, есть мнение, и его поддерживают известные историки, что матерью младшего сына Бирона была не его жена, а сама Анна Иоанновна. Этого ребёнка звали Карл Эрнст.
Кстати, есть мнение, и его поддерживают известные историки, что матерью младшего сына Бирона была не его жена, а сама Анна Иоанновна. Этого ребёнка звали Карл Эрнст.
Эрнст Иоганн Бирон
Когда верховники выберут Анну в императрицы и срочно пригласят ее в Москву, она поедет налегке, навстречу неизвестности, и даже фаворит ее пока что останется в Курляндии, но... зато она возьмёт с собой малыша — Карла Эрнста, которому исполнился всего один год и четыре месяца.
И ещё один поразительный факт – этот мальчик с младенчества и до десяти лет постоянно спал в кроватке, которую ему ставили в опочивальне Анны Иоанновны.
Впрочем, с Бироном, его женой и детьми, Анна Иоанновна жила самой что ни на есть одной дружной семьей. Так вот откуда у этой милой традиции ноги растут – Некрасов и Панаевы, Маяковский и Брики были далеко не первыми!
Жили они дружно, «домком», и фельдмаршал Миних писал в мемуарах: «Государыня вовсе не имела своего стола, а обедала и ужинала только с семьей Бирона и даже в апартаментах своего фаворита».
И ещё один поразительный факт – этот мальчик с младенчества и до десяти лет постоянно спал в кроватке, которую ему ставили в опочивальне Анны Иоанновны.
Впрочем, с Бироном, его женой и детьми, Анна Иоанновна жила самой что ни на есть одной дружной семьей. Так вот откуда у этой милой традиции ноги растут – Некрасов и Панаевы, Маяковский и Брики были далеко не первыми!
Жили они дружно, «домком», и фельдмаршал Миних писал в мемуарах: «Государыня вовсе не имела своего стола, а обедала и ужинала только с семьей Бирона и даже в апартаментах своего фаворита».
Ну а как вам такой Бирон в исполнении Александра Лазарева? Кадр из фильма Светланы Дружининой «Виват, Анна!».
Может быть, так бы и состарилась бывшая московская царевна в захолустной Митаве среди курляндцев, если бы не переворот в начале 1730 года.
Время шло, а из писем Анны Иоанновны, которые она отправляла в Россию уже новым правителям – Петру II и Долгоруким – видно, что ничего, в общем-то, в её жизни и не изменилось. Те же безвластие, бедность и неуверенность. Разве что один фаворит сменился другим.
Стремясь угодить юному императору-охотнику Петру II, она посылает ему «свору собачек». Теперь она пишет подобострастные письма уже не Меншикову, который давно находился в ссылке, а новым придворным фаворитам — князьям Долгоруким и другим сановникам. И всех их слезно просит не забывать ее, и что «вся надежда на Вашу высокую светлость». Может быть, так бы и состарилась бывшая московская царевна в захолустной Митаве среди курляндцев и в компании своего Бирона, если бы не переворот в начале 1730 года после смерти Петра II, когда Верховный тайный совет по указанию князя Д.Голицына вызвал Анну Иоанновну в Москву царствовать и тем самым решил её судьбу.
В тридцать семь лет герцогиня Курляндии стала российской императрицей. Но это уже совсем другая история.
Стремясь угодить юному императору-охотнику Петру II, она посылает ему «свору собачек». Теперь она пишет подобострастные письма уже не Меншикову, который давно находился в ссылке, а новым придворным фаворитам — князьям Долгоруким и другим сановникам. И всех их слезно просит не забывать ее, и что «вся надежда на Вашу высокую светлость». Может быть, так бы и состарилась бывшая московская царевна в захолустной Митаве среди курляндцев и в компании своего Бирона, если бы не переворот в начале 1730 года после смерти Петра II, когда Верховный тайный совет по указанию князя Д.Голицына вызвал Анну Иоанновну в Москву царствовать и тем самым решил её судьбу.
В тридцать семь лет герцогиня Курляндии стала российской императрицей. Но это уже совсем другая история.
При написании статьи были использованы следующие материалы:
Е.В. Анисимов, «Анна Иоанновна».
Е. П. Карнович.« На высоте и на доле: Царевна Софья Алексеевна».
Е. П. Карнович. Собрание сочинений.
Е.В. Анисимов, «Анна Иоанновна».
Е. П. Карнович.« На высоте и на доле: Царевна Софья Алексеевна».
Е. П. Карнович. Собрание сочинений.