Если встать на любой из этих трех улиц, можно увидеть одну и ту же картину - башню Адмиралтейства со шпилем. Бывает, что люди, впервые гуляя по Петербургу, начинают путаться, потому что на всех трех улицах – Невском, Вознесенском, Гороховой, перед ними одинаковая перспектива.

Конечно, этот фокус получился не сам собой. Его придумал градостроитель XVIII века известный зодчий Петр Михайлович Еропкин. Он изобразил на плане города здание Адмиралтейства, а затем начертил три прямые улицы («першпективы»). Они расходились от этого здания в разные стороны, как солнечные лучи. Один из лучей, Невский проспект, уже тогда существовал. А другие две магистрали проложили заново. И с высоты птичьего полета эти три улицы получились похожими на трезубец Нептуна. Каждая улица со временем получила свое название.
Причём, Невский стал главным проспектом столицы. А что же две другие магистрали? Они остались немного в стороне от центра города, но гулять по ним тоже очень интересно.

Сегодня мы отправимся на Вознесенский проспект.
Длина его около 2 км. Он начинается от Адмиралтейского проспекта и тянется до Фонтанки. Но мы прогуляемся по Вознесенскому проспекту в обратном направлении. От бывшей городской окраины к самому центру города. Это такой своеобразный коридор, который в XIX веке вёл от «дна» общества к его вершинам. Ведь пройдя по этому проспекту, мы попадаем на Исаакиевскую площадь к Мариинскому дворцу, Исаакиевскому собору, памятнику Николаю I. То есть в респектабельный район Исаакиевской площади, где расположены богатые дворцы и особняки.

Жёлтый четырёхэтажный дом справа - тот самый, где жил Достоевский в молодости с 1847 по 1849 год.
Здесь были написаны «Честный вор», «Чужая жена и муж под кроватью», «Белые ночи». И здесь Достоевский был арестован апрельской ночью 1849 года за связь с кружком Петрашевского. Который, надо сказать, совсем не напоминал организацию заговорщиков, скорее молодежный кружок, хотя и с оппозиционным оттенком. По пятницам на окраине города в Коломне у Михаила Петрашевского, человека образованного, яркого и эксцентричного, молодежь собиралась на скромный ужин в складчину. Обсуждали современные события, распоряжения правительства, книжные новинки и даже городские сплетни. Между тем в кружок уже внедрился полицейский агент, некий Антонелли. Только что Европа была потрясена революцией 1848 года. Николай I ждал заговоров в России и жаждал их пресечь.
Петрашевцы, среди которых был и Достоевский, оказались в Петропавловской крепости. Началось следствие, потом последовала каторга в Сибири, долгая ссылка. Вернулся Достоевский в Петербург только через 10 лет. Поселился он не очень далеко от этих мест, и уже вскоре отправил сюда, на Вознесенский проспект, своего героя Раскольникова.

На Вознесенском мосту Раскольников становится свидетелем того, как незнакомая женщина бросилась в Екатерининский канал.

Так выглядел Вознесенский мост в XIX веке. (Садовников В.С. Екатерининский канал у Вознесенской церкви. Акварель. 1861)

Сегодняшний вид с того же ракурса. Единственная сохранившаяся постройка - желтый дом справа. Сам Вознесенский мост, как видите, тоже стал другим. На акварели Садовникова он деревянный.

А мы вернёмся к героям Достоевского. На Вознесенском проспекте в доме № 3 находился двор, где Раскольников спрятал под камнем украденные у старухи вещи. По легенде, когда жена писателя спросила у него, как ему пришла в голову такая идея, он ответил, что завернул в арку для того, чтобы справить нужду во время одной из своих прогулок по городу.

А в романе «Униженные и оскорбленные» на самых первых страницах мы читаем описание кондитерской Миллера на Вознесенском проспекте (предположительно в доме № 22). В неё каждый день приходил старик Иеремия Смит с собакой Азоркой. Ничего не заказывая, он сидел неподвижно за столиком по несколько часов, а потом вставал и молча уходил.

Иногда и в наши дни, гуляя здесь, можно встретить весьма странных прохожих, – кого-то, похожего на героев Достоевского.

Спустя несколько лет Достоевский женился и вновь вернулся жить на Вознесенский проспект. Его семья сняла пятикомнатную квартиру в доме Ширмера (№27) напротив Вознесенской церкви. Вход в квартиру был со двора, а окна смотрели в Вознесенский переулок. Сюда «молодые» приехали из-под венца и здесь провели свой медовый месяц.

Вот он, этот дом (Вознесенский проспект, 27). Правда, он был изрядно перестроен последующими владельцами, поэтому сегодня имеет совсем другой вид.

Во-вторых, и сам Гоголь отлично знал Вознесенский проспект – с ним у него была связана пренеприятная история. Здесь, в гостинице «Неаполь» (Вознесенский, 23) летом 1829 года Гоголь за одну ночь сжег в камине весь тираж своей первой книги. Этой несчастной книгой оказалась поэма «Ганс Кюхельгартен», которую Гоголь издал на свои собственные деньги. Поэма оказалась неудачной, критики ее освистали. К счастью, Гоголь подписался под ней не своей фамилией, а псевдонимом. Когда стало понятно, что с этой книжкой славы ему не видать, а даже наоборот, он прошелся по книжным лавкам города и скупил все экземпляры. Два тяжелых мешка со свеженькой книжкой они с верным слугой Якимом притащили в гостиницу. Гостиничный служащий, который пришел на следующее утро убирать номер, с недоумением обнаружил жарко натопленную печь (был май) и гору пепла возле нее.

В доме на фото в XIX веке располагалась гостиница «Неаполь». Адрес – Вознесенский, 23. Здание стоит на углу канала Грибоедова возле Вознесенского моста (с самим мостом мы уже знакомы). Правда, нынешние живописные фасады появились позже, когда дом перестраивал новый владелец. В первой половине XIX века всё выглядело скромнее.

На углу Садовой и Вознесенского стоит очень живописное здание – Дом городских учреждений, или в народе «дом с совами». Это здание было построено в 1906 году. В нём сплелись разные причудливые архитектурные стили, тут тебе и модерн, тут тебе и готика, – всё смешалось. А если зайти во двор дома со стороны Садовой улицы, можно увидеть вообще нечто странное.
Там можно встретить настоящие сказочные башни, украшенные какими-то химерами или горгульями, или даже вампирами крылатыми... В общем, мрачновато, но красиво.

Конечно, гулять по Вознесенскому проспекту можно в любое время года, но лучше всего дождаться конца мая, а в идеале отправиться туда белой ночью. Чтобы от Садовой улицы (от двора-колодца с пугающими горгульями) прямиком выйти к парадной Исаакиевской площади, а потом к Адмиралтейству, а потом и к Невским просторам, к Медному всаднику.

На Исаакиевской площади, кстати, тоже можно встретить необычных существ, они живут возле Мариинского дворца. Находятся они не на фасадах здания, а на фонарях на крыльце. Это крылатые сфинксы со змеиными хвостами.

На Исаакиевской площади находится столько туристических достопримечательностей, что можно и забыть о Вознесенском проспекте, тем более, что не совсем понятно, куда он, собственно, делся. На самом деле, всё просто – правее, по соседству с гостиницами Астория и Англетер находятся два жёлтых дома. Вот между ними-то и проходит заключительный отрезок проспекта. Ориентируйтесь на "Адмиралтейскую иглу".

Последнее здание, с которым вы встретитесь на Вознесенском проспекте – это «дом со львами» или особняк Лобанова-Ростовского. Он стоит на нечётной стороне под № 1 и в плане представляет собой треугольник.

«В 20-х годах XIX века жил роскошно в своем громадном доме на углу Исаакиевской площади и Малой Морской блестящий вельможа александровской эпохи князь Александр Яковлевич Лобанов-Ростовский. Дом князя, великолепно отделанный в стиле empire, вмещал несколько редкостных музеев, князь имел редкую даже в Европе библиотеку, в которой в числе многих исторических отделов был один, где было собрано всё, что было написано на всех языках о жизни несчастной королевы Марии Стюарт. У него была превосходнейшая коллекция драгоценных тростей и палок, принадлежавших королям и другим историческим лицам...
Впоследствии, по смерти жены, когда князь задумал продать свою библиотеку и большой свой дом, то не нашлось покупщика, и Лобанов уже предполагал разыграть ее вместе с домом в лотерею, по рублю за билет, выпустив билетов на миллион рублей. Но император Николай I не допустил лотереи и купил как дом, так и библиотеку; за последнюю государь назначил князю пожизненную пенсию».

Так пишет о князе Лобанове-Ростовском М. И. Пыляев – известный журналист и писатель XIX века, автор книги «Старый Петербург».

Это описание очень увлекательное, но в нём есть неточности. Князь Лобанов-Ростовский в этом доме никогда не жил. Про Марию Стюарт и трости королей ничего не скажу – известно, что Лобанов-Ростовский действительно был очень крупным коллекционером и библиофилом.

Но что касается «дома со львами», построенного Монферраном, то он изначально был предназначен для того, чтобы сдавать в нём помещения в аренду. То есть, фактически это был доходный дом. Потом он был продан в казну и вплоть до революции в нём находилось Военное министерство.

Знаменитые львы на крыльце были выполнены по модели скульптора Паоло Трискорни. А знаменитыми они стали благодаря А. С. Пушкину. В поэме «Медный всадник» он описывает страшное наводнение, которое обрушилось на Петербург в 1824 году. И герой этой поэмы, бедный чиновник Евгений спасается от бушующей стихии, забравшись на спину одного из этих львов.

…На площади Петровой,
Где дом в углу вознесся новый,
Где над возвышенным крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые,
На звере мраморном верхом,
Без шляпы, руки сжав крестом,
Сидел недвижный, страшно бледный, Евгений…

А. Бенуа, иллюстрация к поэме, 1916г.

А это уже после наводнения (иллюстрация А. Бенуа, 1903 год).

Герой сошел с ума и после своих скитаний по городу снова пришёл в то же самое место:
Он очутился под столбами
Большого дома. На крыльце
С подъятой лапой, как живые,
Стояли львы сторожевые,
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.

Самое интересное, что при этом Евгений смотрел на Медного всадника. Но ведь его с крыльца «дома со львами» увидеть невозможно! Нет, у Пушкина нет ошибки. Просто высоких деревьев, которые закрывают памятник, во времена Пушкина ещё не было, и Медного всадника с этой точки было хорошо видно. Просторная площадь, на которой стоит Медный всадник, простиралась прямо до крыльца дома Лобанова-Ростовского. Не случайно же Пушкин пишет: «на площади Петровой, где дом в углу вознесся новый...». То есть дом стоял фактически в углу Сенатской (Петровой) площади, и только потом был отделён от неё Александровским садом.


И на этом мы завершаем знакомство с Вознесенским проспектом. А тем, кто хочет познакомиться с этими местами поподробнее, я могу посоветовать книгу известного петербургского краеведа Г. Зуева «От Вознесенского проспекта до реки Пряжки». И, конечно, я всегда с удовольствием проведу для вас индивидуальную экскурсию по любым местам исторического центра Петербурга.