Замки с заколдованными принцессами, башенки, бегущие вверх стрельчатые арки, горгульи, диковинные витражи – все это готическая архитектура, и у кого из нас не дрогнет сердце при её виде? Настоящая готика родилась в средневековой Европе, век её хоть и не быстро, но прошёл, и потом она канула в историю, уступив место другим архитектурным стилям.

Но во второй половине XVIII века готика вернулась и начала будоражить умы романтически настроенных архитекторов и их заказчиков, которым снились по ночам средневековая мистика и рыцарские турниры.

XIX век – эпоха эклектики, или историзма. Слово «эклектика» происходит от греческого «выбирать». Выбирать из разных исторических эпох, разных стилей. Брать всё, что понравится. Иногда смело замиксовывать между собой. Русский стиль плюс готика. Готика плюс модерн. Все эти немыслимые, но очень красочные решения можно встретить на улицах Петербурга.

Когда мы говорим о готике в Петербурге, мы, конечно же, имеем в виду не настоящую готику. Её в Северной столице нет, наш город слишком молодой для этого. А вот псевдоготика встречается. Сегодня мы поищем здания с готическими элементами в Петербурге и его ближайших пригородах.

Эта церковь была построена по приказу Екатерины II в «лягушачьем болоте» на седьмой версте от петербургской заставы по дороге в Царское Село. «Лягушачье болото» (по-фински «Кикерики») – это не шутка, а историческое название местности. Рядом был построен Чесменский путевой дворец по образцу средневековых английских замков.

Есть предание, что именно в этом месте по дороге в Царское Село Екатерину догнал гонец с известием о том, что русская военная эскадра разгромила могущественный турецкий флот в Чесменской бухте.

Мы видим великолепный пример псевдоготики. Стены украшают узорчатые вертикальные тяги и стрельчатые арки. Стены завершают остроконечные башенки. В плане церковь имеет форму четырехлистника.

Построил это ажурное чудо архитектор, который казалось бы ничем «таким» не увлекался – Юрий Матвеевич Фельтен. Все его остальные постройки в Петербурге более или менее классические – Старый Эрмитаж, Армянская церковь на Невском проспекте, лютеранская церковь святой Екатерины на Васильевском, и, конечно же, знаменитая ограда Летнего сада.

Сейчас в Адмиралтействе находится ресторан, а когда-то, строя эти романтичные здания, архитектор Василий Иванович Неелов хотел, чтобы весь мир узнал о его расстроенных чувствах.

Дело в том, что когда в моду вошли английские пейзажные парки, Екатерина II захотела устроить такой парк и у себя в Царском Селе. И Неелову в 1770 году было дано творческое задание – побывать в Англии. Поскольку интернета и фотографий тогда не было, то чтобы узнать, как выглядит модное направление, был один способ – поехать и посмотреть своими глазами. Вошли, например, в моду английские пейзажные парки – поезжай, дружок, в Англию с альбомами, карандашами, красками.

Неелов съездил, увидел, разобрался, нарисовал гору рисунков и акварелей, и довольный собой вернулся в Царское Село.

В голове было множество идей о том, как превратить вон то болото с кочками и березово-осиновый лесок в пейзажный парк. Екатерина II милостиво приняла архитектора, похвалила, одобрила все эти планы, акварельки забрала. И – назначила главным руководителем всего проекта другого человека, немца, садовника Буша. Который, кстати, хоть и немец, а в Европе был в последний раз тридцать лет назад.

Конечно, Василий Иванович расстроился.
Правда, ему все же дали заказ, построить на берегу озера Адмиралтейство – лодочный сарай. Этот дом должен был выглядеть классически – жёлтенький весёлый фасад, наверху треугольный фронтон, внизу белые колонны. Но у Неелова было настолько мрачное настроение, что в голову лезла только английская готика. Результат налицо – сами видите, что получилось: зубцы, неприступные башни и голые кирпичи.

Она находится в Александровском парке недалеко от Фермской дороги.
Считается, что прототипом пятиярусной Белой башни со стрельчатыми окнами явился английский замок Кэрис-брук. Башня была построена в 1821–1827 гг. по проекту архитектора А. Менеласа.

Это был комплекс для игр и обучения сыновей императора Николая I. В императорских семьях детей окружали особой заботой. Для их образования, воспитания и досуга в Белой башне были созданы самые разные детские сооружения для гимнастики и даже военных игр. На последнем этаже башни находилась мастерская придворного живописца, который давал уроки рисования императорским детям.

Башня использовалась и для того, чтобы передавать сигналы оптического телеграфа. Но её высота сослужила ей плохую службу в XX веке. Во время Великой Отечественной войны башня служила наблюдательным пунктом для фашистов и в свою очередь хорошим ориентиром для защитников Ленинграда. Её почти полностью разрушили, целым остался только первый ярус.

Восстановление этого памятника началось только в 1990-е годы и длилось почти двадцать лет. И наконец в октябре 2012 года Белую башню открыли для свободного посещения. Теперь здесь работает детский центр, а летом можно подняться на смотровую площадку и полюбоваться Царским Селом с высоты птичьего полёта.

Этот загадочный павильон тоже находится в Александровском парке Царского села и напоминает развалины готической капеллы (часовни), отсюда и его название. Башню начали строить ещё при Александре I.

На вершине стоит флюгер-петух, как в протестантских храмах, — символ отречения апостола Петра. Он виден далеко из-за деревьев.
Внутри Шапели находилась статуя Спасителя, исполненная в Штутгарте скульптуром Даннекером, в окнах светились витражи с изображением библейских сцен. Во время войны здание практически не пострадало, но часы-куранты и витражи были утрачены.
По легенде Шапель пользовалась большим почтением у масонов, которые приходили сюда на свои тайные собрания или просто помолиться и предаться духовным размышлениям. Причём, петух на флюгере у авторов этой легенды – уже не петух, а баклан, символ петербургских масонов.

Но настоящим заповедником готики является всё же не Царское Село, а Петергоф.
В 1853 году начинает строиться Петергофская железная дорога. Это событие совпало с Крымской войной и казна была истощена. Поэтому строительство велось на средства барона Штиглица, у которого государство должно было потом эту дорогу выкупить.
В Петербурге был построен Балтийский вокзал, оттуда и сейчас ходят электрички в Петергоф. В Петергофе же как раз в это время жил и работал архитектор Николай Леонтьевич Бенуа. И он на средства барона Штиглица построил здание Петергофского вокзала – невероятно красивое, в готическом стиле. Бенуа писал, что ему хотелось реализовать в нём гибрид фантастического заводского цеха и средневекового храма.

В царствование Николая I мода на готику расцвела по-новому. Петергоф Николая I очень отличается от петровского, елизаветинского Петергофа – пышного и позолоченного. Зато Николай I, как и его предок Пётр I, любил заграницу, а именно Англию, которая в юности произвела на него неизгладимое впечатление. Молодой великий князь Николай Павлович был хорошо принят на Британских островах, оду в его честь написал сам Вальтер Скотт.
И уже будучи императором, Николай I приказал создать в Петергофе целый комплекс готических построек. По замыслу архитектора Н. Бенуа вокзал должен был стать преддверием этой петергофской готики.

Кстати, именно здесь, на Петергофском вокзале 1 сентября 1914 года Блок написал свое стихотворение «Петроградское небо мутилось дождем».

Она напоминает средневековый католический собор в миниатюре, но тем не менее является православной церковью во имя благоверного князя Александра Невского. Кстати, одно из значений слова «капелла» – маленькая домашняя церковь для молитв одной семьи.
Место для её постройки выбрал сам Николай I. Это была придворная летняя церковь, а потому и богослужения проводились в ней только в дачный период, когда императорская семья жила в Петергофе. После революции в капелле разместился Музей истории петергофского парка «Александрия». В годы Великой Отечественной войны здание уцелело, но внутренняя отделка была повреждена и её воссоздали только к концу XX века. В 2006 году капелла была снова освящена как храм.

Львовский дворец можно найти на Санкт-Петербургском шоссе по дороге в Петергоф. Он получил название в честь хозяина – князя А. Д. Львова по прозвищу «огненный князь». Этот человек имел не совсем обычное происхождение. Он родился в 1863 году и был внуком Павла Александрова, который в начале XIX века считался внебрачным сыном великого князя Константина Павловича и Жозефины Фридрихс. То есть, князь Львов был фактически праправнуком Павла I (читайте подробнее об этой драматичной истории в моей статье про Мраморный дворец).

Этот дворец князь Львов унаследовал от своего дедушки Павла Александрова и матери Александры Павловны. Прозвище «огненный князь» А. Д. Львов получил, потому что увлекался пожарным делом. И не просто увлекался – он создавал в Петербурге пожарные школы, новые пожарные команды, организовал в 1892 году Всероссийскую пожарно-техническую выставку. Дошло даже до того, что в этом своём дворце в начале XX века князь Львов устроил пожарное депо. Впрочем, в наши дни в Львовском дворце находятся обычные жилые квартиры. А в центральной части – администрация Стрельны и детская музыкальная школа.

Это настоящая жемчужина Шуваловского парка. История храма начинается... со склепа (он на втором фото).
В начале XIX века вдова графа П. А. Шувалова Варвара Петровна решила снова выйти замуж, и на этот раз за иностранца, швейцарского подданного Адольфа Полье. Её новый супруг очень заинтересовался старинной Парголовской мызой, которой Шуваловы владели ещё со времён императрицы Елизаветы Петровны. Шуваловский парк к тому времени был сильно запущен, но Адольф Полье приложил много сил и стараний, чтобы привести его в порядок. Правда, прожил он недолго, и в 1830 году Варвара Петровна снова овдовела. Смерть мужа настолько потрясла её, что Варвара Петровна решила построить в Шуваловском парке готический склеп со стрельчатой чугунной аркой. После того, как склеп построили и прах Адольфа Полье был в нём погребён, вдова решила построить над ним ещё и православный храм. Но духовная консистория запретила строить церковь над прахом неправославного графа. Поэтому пошли на компромисс – церковь во имя апостолов Петра и Павла построили, причем, в том же псевдоготическом стиле, но таким образом, чтобы склеп находился за церковной оградой. Проект выполнил архитектор Александр Брюллов, родной брат знаменитого живописца Карла Брюллова. Петропавловская церковь стала семейным храмом Шуваловых. В этой церкви, кстати, в 1872 году венчался Н. А. Римский-Корсаков (шафером же на его свадьбе был другой великий русский композитор – М. П. Мусоргский).

Этот храм благополучно пережил войну и умеренно пострадал от вандализма советского времени. Сейчас он действует, в нём совершаются богослужения.

Ещё одна постройка с элементами готики в Шуваловском парке появилась в начале XX века.

В 1902 году династия Шуваловых прерывается, и имения переходят к ближайшим родственникам — Воронцовым-Дашковым. При них Парголово и окрестности переживают второй строительный бум. Впрочем, к двадцатому веку и само Парголово уже совсем не такое, как ещё столетие назад. Часть владений Шуваловых переходит в частные руки и здесь появляются многочисленные дачи крупных столичных буржуа. Парголово и окрестности становятся подобием сегодняшней Рублёвки. В этом его судьба похожа на Каменный остров.
К сожалению, в отличие от Каменного острова в советские времена и 90-е годы целые деревянные кварталы Парголово сносили под строительство многоэтажек. Но следы былого величия можно найти и сейчас. Правда, следы полуразрушенные. Вот, например, дача Георга Месмахера (так называемая «желтая дача»). Построена в 1902 году Максимилианом Месмахером для своего брата Георга, состоятельного петербургского юриста.

Место, приобретенное княгиней Марией Кугушевой под дачу на Каменном острове, было очень престижным. Некогда именно этот участок Каменного острова принадлежал императорской фамилии, а рядом находились особняки известных петербургских особ. Внешне здание сохранило свой облик. Этот замечательный дом имеет каменный первый этаж и деревянный второй. В архитектуре есть элементы и готики, и русского стиля, его украшает затейливая башенка, из которой открывается великолепный вид на острова. Удивительным образом сохранилось это здание, несмотря на такой бурный XX век и на то, что здесь после революции была огромная коммуналка. Правда, в 1973 году здесь уже открылась детская художественная школа имени Кустодиева.

Строго говоря, последние две дачи эклектичны, сочетая в себе псевдоготику, модерн и русский стиль. И, пожалуй, только в России могли догадаться построить здания готических очертаний из дерева!

А вот это уже самая настоящая псевдоготика в недрах Васильевского острова – лютеранская кирха, построенная на манер католического костела.

На Васильевском острове с самого начала XVIII века селилось много иностранцев, особенно немцев. А ещё учитывая количество студентов и академиков на душу населения, атмосфера Васильевского напоминала какой-нибудь немецкий студенческий городок, вроде Геттингена.

Первый приход св.Михаила появился в 1732 году в Кадетском корпусе, который открылся в бывшем Меншиковском дворце. Там училось и преподавало много немцев, выходцев из Эстляндии и Лифляндии. Поэтому одновременно с православной там была устроена и лютеранская домовая церковь. А в 1876 году появилось это готическое здание на углу Среднего проспекта по проекту архитектора Карла фон Бульмеринка.

После революции здесь расположилась спортивная база завода им. Калинина, потом – склад табачной фабрики им. Урицкого, а после войны – цех экспериментального завода «Спорт».
Интерьер церкви был полностью перестроен и искажён, главный богослужебный зал разделён железобетонными перекрытиями на три этажа.

Сегодня лютеранский приход Святого Михаила входит в состав Евангелическо-Лютеранской Церкви Ингрии на территории России. Эту церковь вернули верующим в 1992 году. Её понемногу реставрируют, здесь устраиваются органные концерты за пожертвования. И с недавних пор устраиваются экскурсии.

Это бывший доходный дом сельскохозяйственного товарищества «Помещик», знаменитый своими готическими башнями. Он был построен в 1911–1912 годах в стиле модерн с элементами готики по проекту Якова Блувштейна. Дом выходит на две улицы – Измайловский проспект и 7-ю Красноармейскую улицу.

О здании ходят различные легенды. По одной из них в нем до революции располагался дом терпимости, о чем свидетельствует скульптура Венеры, установленная в нише на ротонде. Другая легенда гласит, что здание соединялось тайными подземными ходами с Варшавским и Балтийским вокзалами.

На самом деле, конечно же, это всё ерунда, это был типичный доходный дом. Только принадлежал он не одному владельцу, а товариществу прибалтийских дворянских имений.

Он был построен в Измайловских ротах – историческом районе, который ещё в XIX веке был довольно захолустным, но в начале XX века уже стал вполне приличным для того, чтобы построить здесь респектабельный доходный дом с барскими квартирами.

И наконец, дом на Садовой улице, о котором я уже писала в статье про Вознесенский проспект (он расположен как раз на углу).

Это здание, построенное замечательным архитектором А.Л. Лишневским – прообраз сегодняшних МФЦ, которые есть в каждом районе Петербурга. Одновременно это один из самых высоких домов начала XX века, а ещё это «дом с совами», впрочем, кроме сов на фасадах живёт целая коллекция разных полночных тварей. Там и горгульи, и летучие мыши, и какие-то вампиры, и прочие сказочные персонажи, эхо средневековья.

И как часто бывало в начале XX века, архитектор замиксовал модерн и готику. Да так удачно, что этот дом в самом сердце Петербурга уже целое столетие притягивает и манит к себе любопытных прохожих, туристов и фотографов.